Євген Тимофєєв
Мое знакомство с известным мошенником и сектантским лидером по имени Роберт Флетчер состоялось в стенах Киевского следственного изолятора (№13), где мы оказались в одной камере.
Началось все с того, что как только я написал и подал через администрацию Киевского СИЗО свою апелляционную жалобу на приговор Апелляционного суда г. Киева от 19.04.2010 г., меня решили перевести в камеру строжайшей изоляции.
Видимо, причина данного решения крылась в том, что стукачи, которые за мной следили в камере 159, не справлялись со своей работой. У меня был свой мобильный телефон, который я эффективно прятал, и ни один шмон (обыск) так и не смог его найти.
Меня с вещами сначала спустили в боксы (небольшие помещения, где проходит распределение заключенных по камерам, подготовка к этапированию или вызов для допроса и пр.). При этом сразу предупредили, что сейчас будет проводится полный шмон (обыск).
Свой мобильный телефон я положил в карман спортивных брюк, скрутил их и завязал резинками.
В «боксах» я просидел пару часов.
Когда меня с вещами вызвали на шмон, я тут же почему-то вспомнил один известный рассказ Михаила Зощенко о том, как к «вождю революции» нагрянули с обыском жандармы, а тот их перехитрил, подставив стул к полке с книгами, чтобы отвлечь внимание от запрещенной литературы, которая была спрятана внизу. Те из вас, у кого тоже было совковое детство, тоже наверняка помнят этот рассказ…
И я тоже стал передавать инспекторам по одной вещи. Поначалу они проводили тщательный обыск.
Таким образом, я тоже «поставил им стульчик». Минут через десять осмотра каждой вещи и каждой бумаги они вконец устали. А устав, стали формально подходить к обыску.
И тут я дал им скрученные спортивные штаны, в одном кармане которых был мобильный телефон, а во втором кармане – зарядное устройство. Естественно, когда над скрученными штанами провели металлоискателем, они «запищали». Но инспекторы не обратили на это внимания, продолжая осмотр следующей моей вещи.
Благодаря такому трюку я уберег свой мобильный телефон.
Двое в камере – я и Флетчер
…Впрочем, не двое, а шестеро, включая стукачей, но обо всем – по порядку.
Итак, после обыска меня направили в «Кучмовку». Так называется корпус, представляющий собою крыло здания, примыкающее к другому корпусу – «Столыпину». Этот корпус был построен во времена президентства Леонида Кучмы, откуда и получил свое название – «Кучмовка».
Определили меня в камеру 341. Это был «тройник» – иными словами, небольшая камера, изначально рассчитанная на троих заключенных. Но содержались в ней шестеро.
В этой камере находилась «звезда» – Роберт Флетчер.
Флетчер Третий Роберт Томас, – так звучит его полное имя. Гражданин США, 1963 г.р.
«Прославился» он тем, что собирал у людей деньги под какие-то эфемерные проекты, которые не имели под собой никакой экономической составляющей. Поэтому Флетчер был задержан за мошенничество.
В Киевском СИЗО Роберт Флетчер успел отличиться тем, что отправлял в посольство США фотографии своей камеры, «дорог» межкамерной связи, спиртных напитков и многого другого.
В результате оглашения этой информации и фотографий у руководства Киевского СИЗО начались нешуточные неприятности. Поэтому было решено изолировать Флетчера.
Что же представляла собой изоляция?
Во-первых, в камере присутствовали стукачи. Я выявил двоих, но возможно, на самом деле их было больше. Об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что о каждом моем слове и о каждой моей бумажке было известно оперу Киевского СИЗО – лейтенанту внутренней службы Стефанюку П.М.
Во-вторых, кроме того, что камера закрывалась на ключ, дополнительно вход запирали еще на три замка. Первый ключ был у дежурного помощника начальника СИЗО. Второй ключ был у начальника оперативного отдела СИЗО, а третий – у начальника отдела режима и безопасности СИЗО. Таким образом, обычный инспектор не мог открыть двери и «кормушку» нашей камеры – это мог сделать лишь собравшийся вместе, скажем так, «триумвират».
Из «Надровских» воспоминаний
Поневоле тут мне вспомнились годы моей работы в банке «Надра», где тоже присутствовал принцип «триумвирата».
Сам термин триумвират, как многие знают, происходит от латыни – от слов tres, что означает «три» и vir, то есть «муж». Означает он «союз трёх мужей». Этим термином чаще всего пользуются в исторических источниках, когда речь идет о политических соглашениях. Один из примеров триумвирата – союз влиятельных политических деятелей и полководцев в Риме в период гражданских войн I века до нашей эры, направленный на монополизацию государственной власти.
В банке «Надра» все серьезные решения принимались исключительно при согласии троих человек: президента банка и двоих его первых заместителей.
Мой начальник и учитель Еременко В.А. тоже использовал принцип «тройки», то есть «триумвирата». Так, в работе с конкретной группой клиентов принимали участие три менеджера, что минимизировало сбои в обслуживании клиентов.
Мне кажется, данный принцип он взял из армейской тактики, где применяются боевые разведывательные «тройки». В тактике разведывательных армейских подразделений тоже самым главным является боевое слаживание. Кто служил, тот меня поймет.
Разведвзвод разбивается на три группы. При этом каждая разведгруппа далее разбивается на три «тройки» разведчиков. И недаром командиры говорят – боевая тройка это основа всех основ…
Впрочем, это было небольшое отступление, а сейчас вернемся в наш СИЗО.
Естественно в камере у нас не было мобильного телефона и никаких «запретов» (т.е. предметов, запрещенных для использования заключенными).
Находясь в одной камере с Робертом Флетчером и зная о стукачах, свой мобильный телефон я ни разу не доставал.
Кто такой черт по тюремным понятиям
Что же представлял собой Роберт Флетчер? Он был «чёртом».
«Чёрт» – так в местах лишения свободы называют человека, находящегося на самой нижней ступени в неформальной иерархии заключенных. «Черти» (иногда их еще называют «чушками») в этой иерархии стоят даже ниже, чем «петухи» (опущенные). Но речь сейчас не об опущенных, а о «чертях», одним из самых ярких представителей которых у нас был Роберт Флетчер.
Всех «чертей» объединяют такие качества, как неопрятность, безответственность и отсутствие каких бы то ни было моральных принципов, не говоря уж об отсутствии всякого уважения к окружающим.
В частности, Роберт Флетчер босиком шел на «дальняк» (в туалет), а потом возвращался и с грязными босыми ногами ложился к себе в постель. И его это нисколько не смущало.
О его постели тоже придется сказать отдельно: он любил есть прямо там, поэтому нетрудно представить, во что она превратилась. Там постоянно была куча крошек, остатков трапезы и другого мусора.
Перекусывал Флетчер часто. Что самое неприятное – после посещения отхожего места он не мыл руки, и сразу же тянулся к общему столу за чем-то съестным!
С этим я смириться не мог. Пришлось провести для него пару «лекций о международном положении» с ультиматумом: если ты не будешь себя вести по-людски, то мы будем стучатся к тебе в голову и «через печень». По-простому говоря – буду бить!
Как Роберт Флетчер научился мыть руки и вести себя прилично
Такие индивидуальные воспитательные меры возымели действие, и после них Роберт Флетчер, наконец, приучился мыть руки, обувать тапочки и вести себя подобающе.
Еще одной особенностью Флетчера была его хитрость: как только в разговоре ему что-то не нравилось, он сразу начинал симулировать непонимание. «Я тебя не понимайт», – отвечал он, при том, что русский язык он знает отлично.
В камере Флетчер занимался тем, что писал книгу. О чем? О себе любимом, конечно. Впоследствии эту книгу он издал в США. Честно говоря, я сейчас даже не помню, как она называется.
Читал он в основном религиозную литературу. Причем ему было все равно, что читать – Библию, Тору или учение мормонов.
С Флетчером я просидел в одной камере больше трех месяцев. А потом, когда в Верховном суде Украины состоялось очередное заседание по моему делу, через несколько через дней меня перевели в другую камеру. Это была хата 31, но о ней – совсем иная история.
Уже там, в хате 31, наконец-то, со своего телефона я смог спокойно перезвонить своим родным и близким…
Продолжение следует.