Игорь Знаменский, “Моя исповедь” (книга)
Начало здесь:
Убийца… Самое страшное слово, которое может относиться к человеку… Настолько страшное, что такой человек воспринимается уже не как человек, а как какое-то иное существо, имеющее человеческую оболочку, а изнутри являющееся чем-то бесконечно страшным и смертельно опасным для любого, кто осознает, что перед ним – убийца.
Это тот, кто совершил нечто нечеловеческое и недопустимое – такое, что отказывается воспринимать разум. Возникает чувство неизъяснимого страха за себя и за небезразличных тебе людей. Ведь если он уже совершил такое, то точно так же он может совершить это во второй и третий раз… Без предупреждения… Только потому, что ему кто-то или что,-то не понравится… Вообще безо всякой на то причины…
И возникает одно непреодолимое желание: отшатнуться, отпрянуть от такого существа, оградить от него своих близких и вообще всех нормальных людей… А еще лучше – изолировать убийцу настолько надежно, чтобы он уже ни для кого и никогда не представлял никакой опасности. Стопроцентной гарантией этого – для сторонников смертной казни – является физическое уничтожение этого убийцы…
По крайней мере, я именно так всегда воспринимал того, о ком узнавал, что он – убийца. В своей реальной жизни я встретил только одного такого человека… И, несмотря на то, что это был небольшого роста иссушенный старик, напоминающий скорее 70-летнего подростка, тем не менее, я воспринимал его с внутренним содроганием. Еще раз повторю, что подобное восприятие является абсолютно естественным для любого нормального человека, к числу которых я всегда относил себя.
Но все вышесказанное остается верным лишь до тех пор, пока речь идет об убийстве вообще, т.е. об убийстве, о котором тебе ничего неизвестно, кроме того, что оно было совершено. Но как только речь зайдет о конкретном убийстве, обстоятельства которого тебе уже известны, то тогда вместо единственно возможной реакции появляется целый ряд разнообразных реакций. Ведь есть огромная разница между убийством и убийством.
Когда убивают в процессе ограбления, изнасилования, ради удовлетворения садистских потребностей, просто от нечего делать – такие убийства и убийцы у любого нормального человека вызывают однозначное осуждение и более того – ненависть.
Убийства по неосторожности или небрежного отношения к своим профессиональным обязанностям тоже вызывают нормальное человеческое осуждение… Но вот ненависть они уже вряд ли вызовут… Разве что у родственников убитых… И если в предыдущем случае убийство совершается злом, то в этом – глупостью.
Но есть и третий случай. Убийство в процессе самообороны, обороны других людей, или убийство с целью покарать убийцу твоего близкого ни в чем не виновного человека (особенно, если государство, которому положено карать убийцу по закону, в силу каких-то причин этого не сделало). Такое убийство, как вынужденная самооборона, или вынужденный самосуд у нормального человека нередко вызывает даже сочувствие, ибо здесь убивает не зло, не глупость, а справедливость. И убивает она не «ни в чем не повинного человека», а как раз таки носителя зла.
Вот такая разница существует между убийством и убийством. Эта разница обнаруживается сразу же, как только речь заходит о конкретном убийстве, с конкретными обстоятельствами, личностью убийцы и того, кто им убит, а главное – за что.
Следующие главы:
3. О том, как я понял, кто убийца моего отца
4. О том, как я пришел к решению рассчитаться с убийцей
5. О том, как я рассчитался с убийцей моего отца