Олександр Ретівов
Когда-то в жизни каждого из нас происходят события, заставляющие переосмыслить очень многое. И тогда понимаешь, что есть такие мгновения, ради которых стоит жить.
Середина сентября 2014 года. В больницу Старобельска меня доставил батальон «Айдар» из военного госпиталя в Счастье, куда попал сразу после освобождения из плена. Станица, в которой оставалась мама, подвергалась интенсивным обстрелам. Электричества и связи не было уже на момент моего задержания. Ничего не изменилось и теперь.
Я брал телефон у всех бойцов, тщетно набирал мобильный матери, а в ответ – лишь только сбой сети. Из кабинетов лечащего врача, начмеда и даже главврача я регулярно предпринимал попытки дозвонится на домашний номер, но также безрезультатно. Бойцов, гражданских больных и самих врачей – всех просил хоть как-то связаться со Станицей, ведь там под обстрелами оставалась мать, судьба которой была мне не известна. Разумеется, не знала и она, жив ли я, ведь мы виделись последний раз, когда меня, закованного в наручники, сажали в машину коменданта «ЛНР».
В голову лезли наихудшие мысли, а связь установить все так и не удавалось. Решил хоть как-то пробираться в Станицу, в крайнем случае идти пешком. Попросив заведующую отделением выписать меня завтрашним числом, пока что бесцельно бродил, как привидение, по двору Старобельской городской больницы.
Шум и суета, просто множество людей – вполне обычная картина для больницы. Так было и этим солнечным днем. Кто-то сидел на лавке с больными, которых пришел проведать, кто-то выходил из аптеки с приобретенными лекарствами, кто-то спрашивал у больных родственников, что им можно есть. И все это сливалось в гул сродни жужжанию улья, в котором так просто было растворится. Внезапно суету и гомон словно разорвал крик знакомого и самого родного в мире голоса:
– Сашка!..
Я перевел устремленный в землю взгляд в сторону центрального входа двора больницы. Навстречу мне вся в слезах и буквально теряя землю под ногами, бежала мама.
Объятия казалось, длились вечность, и можете не верить, но замолчали абсолютно все. Вокруг все словно замерло, сидевшие на лавках люди словно поняли, что это не простая встреча и будто бы боялись помешать.
Потом мы сядем на лавку, больница снова окунется в исходную суету. А мама мне расскажет все, что довелось ей пережить: как ей били окна соседи после моего задержания, как в дом влетел снаряд, как долго и упорно она меня искала: была и в комендатуре, и в Луганской ОГА… Потом Станицу взяли наши, а она каждый божий день ходила к ним, поэтому историю моего задержания там знал уже буквально каждый.
Расскажет, что один из выписавшихся (так и не знаю, кто именно), таки отправил родственника в Станицу, чтобы тот разыскал ее и сообщил, что я жив и нахожусь в больнице в Старобельске. А бойцы с блокпоста посадили ее в машину к волонтерам, которые и привезли сюда.
Начмед распорядился оставить маму на ночь в женской палате. А наутро, когда мы уезжали, нас провожал и он, и заведующая отделением, и все врачи, и все бойцы, что там тогда лежали.
И знаете, эти мгновения, ради которых стоит жить, я не отдам ни за что на свете.