Зооэкстремизм, или, как его называют сами адепты – экобиоцентризм, – проповедуется далеко не только в России, в Украине и на территории других постсоветских стран. Защита «прав» животных, решение проблемы бродячих собак – все эти темы, с одной стороны, нередко приводят к самой жестокой полемике и общественным скандалам. И вместе с тем, они обычно не связаны в сознании людей с политикой. Чисто формально, без бюрократии ведь никуда, но так-то – это же вопрос этический, культурный… Где тут политика?

 

---

 

Игры в гуманизм на деньги иностранных спонсоров

 

В то время, пока люди ожесточенно спорят о вопросах нравственности и эффективности, из фокуса обсуждения технично выводится вопрос – а деньги откуда? А ведь именно здесь начинается самое интересное –  то, что может серьезно поменять взгляд на всю проблему в целом.

 

Споры вокруг взаимоотношений с животным миром всегда выставляются как противостояние личных взглядов (нужные ярлыки все участники могут развесить по своему вкусу). И любые связанные с этим организации как бы по умолчанию считаются бессребрениками, всего лишь тихо и скромно делающими хорошее дело. В самом худшем случае их могут посчитать мошенниками.

 

 

А ведь они и не сказать, что сильно шифруются. Даже копать глубоко не надо, берем одну из самых известных в России подобных организаций – «Центр защиты прав животных «ВИТА».

 

 

Или вот еще, весьма известный зоозащитный фонд «БИМ». Между прочим, одно из старейших НКО, созданное аж в 1986 году. Эти ребята подчеркнуто аполитичны. Гордятся тем, что не берут денег от государства.

 

 

Но вот если дальше пройти на страницу форума с отчетами, то среди имен можно увидеть часто повторяющуюся надпись: «Фонд поддержки и развития КАФ».

 

 

Что же это за КАФ такой? А это, если полностью, «Благотворительный фонд развития филантропии «КАФ», у которого на официальном сайте написано:

 

 

То есть, вы понимаете, старый такой, матерый иностранный агент. Один вопрос остается: а в прокуратуре РФ точно уверены, что такой иноагент годами регулярно подкидывает деньжат российскому НКО исключительно из любви к «братьям нашим меньшим»?

 

Достойные попечители

 

Впрочем, как можно подозревать таких прекрасных людей в дурных намерениях? Между прочим, покровитель фонда КАФ – целый принц Филипп, герцог Эдинбургский. В принципе, там руководство состоит из людей, достойных, так сказать, во всех отношениях. Например, председатель совета попечителей – сэр Джеймс Ли-Пембертон, британский банкир, генеральный управляющий герцогства Корнуолл.

 

 

Под руководством достойного сэра на благо постсоветского собачьего поголовья в совете попечителей КАФ также трудятся:

 

• Сайрус Ардалан, по совместительству также председатель Консультативного комитета по инвестициям фонда. В свободное от зоозащиты время – председатель Citigroup Global Markets и OakNorth Bank.
• Джанет Поуп, также являющаяся председателем CAF Bank, – на жизнь зарабатывает директором (не главным, правда) в Lloyds Banking Group plc. (всего лишь крупнейший розничный банк Великобритании).
• Сэр Эрнест Райдер – до недавнего времени член апелляционного суда и старший президент трибуналов Великобритании. Ныне магистр Пембрук-колледжа Оксфордского университета и попечитель Фонда Наффилда.
• Мэтт Хаммерштейн, в миру – генеральный директор Barclays Bank UK.
• Доктор Прия Сингх, она же – председатель Национального совета добровольных организаций (NCVO).

 

И много еще интересных имен, солидных, богатых, известных – и не менее интересных организаций. И все ради простых уличных собаченек.

 

И на самом деле ситуация еще хуже, чем может показаться. При этом очень важно понимать, что речь не идет о зоозащитной деятельности, как таковой, и никто не обвиняет любого друга животных в продажности. Мы говорим о тех, кто лишь прикрывается благородными мотивами, но на самом деле пропагандирует зооэкстремизм, дискредитирует настоящих зоозащитников, делает наши города опасными и грязными, а общество – взвинченным и настроенным враждебно друг к другу.

 

Как создавалась антинаучная основа для ОСВ

 

В 90-е годы, в принципе, подобных благодетелей на просторах бывшего СССР развелось немало. Тогда множество институтов, вузов, да и многих других организаций, имевших все, – громкие почетные наименования, государственные регалии, общественный авторитет, связи, –  просто задыхалось от безденежья.  Так, руководивший в свое время биофаком МГУ М.В. Гусев не только лихо освоил кучу западных грантов, но и выпустил армию пропагандистов биоцентричной этики.

 

Если что, биоцентризм по-простому – это когда вы убиваете нападающую собаку, защищаясь, и вас судят за превышение самообороны, как за человека. Полная равноценность абсолютно каждого живого существа на земле. Что и абсурдно (иначе каждое лето придется признавать геноцидом комаров и мух), и противоречит законам. Но из главного ВУЗа России вышли сотни, тысячи специалистов, которые сейчас преподают в школах, вузах, пишут методички, учебники, диссертации, и все это – исходя из вот этой бредовой и опасной концепции. Более того, многие из воспитанников Гусева уже сами успели сделать карьеру. Теперь уже они со все теми же идеями врываются в чиновничьи кабинеты, потрясая своими наградами. И вот – наш бюджет жрет программа ОСВ, а наших граждан –  собаченьки.

 

Впрочем, за ОСВ большую часть благодарности надо адресовать Институту проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН. Это учреждение, которое и является главным ответственным за биоразнообразие России, на западные гранты не только разрабатывало, но и активно внедряло программы, направленные на разрушение отечественной экосреды. Еще в 1996 году ученый института, кандидат биологических наук А.Д. Поярков активно внедрял в общество и в законодательные инициативы идеи о полной безопасности, и даже необходимости нахождения бродячих собак на улицах.

 

 

Также, пользуясь своим научным авторитетом, А.Д. Поярков внушал ложные представления об эффективности программ ОСВ. В последующие годы данный сотрудник института был замечен в том числе в следующей деятельности:

 

• в 2002 году стал научным идеологом внедрения программы ОСВ в Москве, в статусе официального эксперта по программе «Животные в городе»;
• в 2011 году был приглашен как научный идеолог в рабочую группу по разработке проекта федерального закона «Об ответственном обращении с животными», созданную при Комитете по природным ресурсам, природопользованию и экологии Госдумы РФ. Именно тогда был сформирован окончательный взгляд на ОСВ как на единственный способ работы с бродячими собаками, и в законопроекте этот метод рассматривался как единственный. Постоянно вел «просветительскую» деятельность, вел лекции, семинары, писал статьи и научные работы.

 

Разработка законодательства об обращении с животными

 

Конечно, без специальных полномочий не разобраться, насколько глубоко влияние зооэкстремистских сект проникло в руководство института. На момент начала деятельности Пояркова на должности заместителя директора учреждения был Рожков В.В., который в 2015 стал директором. И вроде как поддержка идей Пояркова не прекратилась. Справедливости ради, Рожков, как может убедиться любой желающий, действительно большой ученый в своей области, сделавший много для науки и экологии, и на поверхности никак не связан с таким явлением, как зооэкстремизм. Сомнительным можно назвать, разве что, сам факт нахождения в непосредственном руководстве института все время активного продвижения ОСВ, а также факт вхождения Рожкова в ту же рабочую группу по разработке проекта федерального закона «Об ответственном обращении с животными» в 2011 году.

 

К слову, список людей, входивших в эту рабочую группу, сам по себе стоит изучения. Например, есть там некий Василевский Максим Ричардович, вице-президент компании Mars, Incorporated в России. А также Онуфриенко Марианна и Румянцев Олег – тоже директора Mars. А еще Екатерина Верле и Кочалова Инна – юристы британской компании GOLTSBLAT BLP, которая, внезапно, является фактическим юридическим департаментом все той же компании Mars.  Учитывая, что именно эта компания производит практически все самые популярные массовые бренды кормов для животных, уже не так удивительно, что решать судьбу российских бродячих собак собралось столько представителей корпораций.

 

Причем зооэкстремизм начал расцветать еще даже во время существования СССР, при котором в 1988 году открылся Международный социально-экологический союз (МСоЭС). «Уши» этой организации торчат из многих нехороших историй, связанных с зооэкстремизмом. К слову, для поощрения лучших активистов МСоЭС в 1989 году была учреждена премия, и наградной фонд на 2018 год составлял 150 тыс. долларов. Любопытно, говорит что-либо о премии ее название – премия Голдмана? Между прочим, председатель МСоЭС Святослав Забелин заработал себе на эту премию уже к 1993 году.

 

Что интересного известно о данной организации:

 

1. Выпускает «Гуманитарно-экологический журнал», в котором печатается зооэкстремистская литература.
2. Центр защиты прав животных «Вита» – детище именно МСоЭС.
3. Краткая справка по их Манифесту: «Одной из наших целей является признание безусловной неэкономической ценности живой природы планеты и обязанности человечества сохранить ее, признать за всеми видами живых существ, населяющих Землю, включая человека, равные права на существование в условиях естественной свободы».

 

По Манифесту, личностями в равной степени являются и микроб, и собака, и человек. Это и есть принцип «глубинной экологии». Одной из целей МСоЭС, провозглашенной в Манифесте, является «ненасильственная стабилизация и приведение в соответствие с емкостью биосферы численности человечества». Численность населения Земли, по расчетам «глубинных экологов», не должна превышать 500 миллионов человек, максимум миллиард.

 

Владимир Борейко, Тамара Тарнавская и их «достижения»

 

Имена и фамилии, связанные с деятельностью МСоЭС, мало о чем говорят большинству людей, даже политическим экспертам. Но на самом деле степень их общественного влияния – и опасности, – куда выше, чем может казаться. Набросаем лишь несколько штрихов к портрету «любителей природы», продвигающих зооэкстремизм на законодательном уровне в России и в Украине. У упомянутого выше лауреата премии Голдмана С. Забелина еще с 70-х был верный друг и соратник Владимир Борейко. Это глава Эколого-культурного центра в Киеве, введший в экологию новый термин «видовой терроризм». Под «террористами», разумеется, понимаются люди.

 

Борейко, в свою очередь, помогал в разработке Закона Украины «О защите животных от жестокого обращения» другой одиозной активистке, Тамаре Тарнавской. Тут стоит остановиться немного поподробнее, для полноты картины. О ее биографии не так много информации в открытых источниках. Известно, что она родилась и остается гражданкой Норвегии. С ее слов, она приехала в Киев в 1993 году в составе делегации НАТО, и уже в 1994 Тарнавская создает зоозащитную организацию «SOS». И эта простая любительница животных начала буквально терроризировать целое государство. Она вцепилась в городскую службу отлова ГКП «Киевспецтранс». Был устроен целый спектакль: делегация с иностранными журналистами, причем ее пустили внутрь предприятия, и нарушений выявлено не было. Но активистка тут же достала из рукава кадры «со скрытой камеры в заборе» и поехала с быстро смонтированным фильмом по Европе (был даже показ в Европарламенте!).

 

В результате на Украину было оказано колоссальное давление. Письма с требованиями тогда еще президенту Леониду Кучме слали самые высокопоставленные чины правительств европейских стран, руководители ООН и даже королевские особы Великобритании. В конечном результате, к 1997 году работа отлова была полностью прекращена. На территории предприятия организовали приют для пары сотен животных. А численность бродячих собак в Киеве выросла от 20 тыс., которых постоянно отлавливал «Киевспецтранс», до 100 тысяч.

 

Следующая громкая «победа» Тарнавской – собственно, «Закон Украины о защите животных от жестокого обращения», в написании которого она участвовала, и который, по факту, именно она продавила Ющенко. Этот закон потом стоил Украине огромных материальных убытков и пострадавших от укусов собак людей. А теперь вспомним, что его помогал разрабатывать Владимир Борейко, который по-прежнему продолжает участвовать в зоозащитной деятельности в России и пытаться влиять на политику. Да, со временем он благоразумно притушил фонтан своей радикальности, но нам все же кажется, что его работа в таких интересных творческих коллективах над не менее интересными проектами могла бы соответствующие службы РФ тоже…заинтересовать.

 

Василий Агафонов

 

В качестве последнего штриха коротко расскажем еще и о Василии Агафонове, постоянном авторе «Гуманитарно-экологического журнала».

 

 

А документ, между тем, весьма любопытный. Стоит ознакомиться, чтобы узнать, как бы выглядела наша жизнь, если бы защитники бродячих собак протащили бы все свои идеи в полном объеме. Сразу уточним, что, конечно, вменяемые предложения там тоже есть, но нас интересует как раз противоположное. Например, там предлагается сделать животных не объектом, а субъектом права, фактически приравняв по правовому статусу к человеку. Исходя из этого, автор труда требует полного запрета на решение проблем с бродячими и дикими животными путем умерщвления. Ибо, кхе-кхе:

 

«Бездомные животные – культурно-экологическая особенность нашей страны. Исчезновение бездомных животных стало бы нравственной, экологической, генетической, эстетической, социальной и культурной потерей».

 

И вообще:

 

«Жизнь животных порой нелегка и драматична, но она дана им Всевышним».

 

Постоянное давление на эмоции вместо аргументов весьма характерно для текстов подобных зооактивистов. О себе бессребреники тоже не забывают. Не менее пяти пунктов посвящено потенциальным законам, которые присваивали бы любым зоозащитникам особый правовой статус и давали бы доступ к госбюджету. Впрочем, если воплотить все инициативы в жизнь, то денег на них в теории будет уходить больше, чем на пенсионеров, инвалидов, сирот и амурских тигров, вместе взятых.

 

Как можно увидеть, не нужно особо глубоко копать, чтобы заметить, что вокруг темы защиты животных (особенно, и даже в первую и основную очередь – бродячих) всплывает подозрительно много странных лиц и организаций, весьма далеких от зоозащиты, зато активно участвующих в законотворчестве. Причем, что бы там не думали наши отечественные любители Бобиков, щедрые западные помощники так «любят», почему-то, только собак бывшего СССР. К своим, хозяйским, у них совсем другое отношение.

 

Нормы, принятые в других странах

 

• Великобритания. Выпуск животных на улицу абсолютно недопустим, любая безнадзорная собака отлавливается и помещается в приют на срок не более семи дней (дней – не недель, не месяцев, не лет и, тем более, не пожизненно, как этого требуют от стран СНГ). При этом собаки некоторых опасных пород усыпляются сразу. Частные приюты, конечно, могут держать сколько пожелают, но государственные – нет. Никакого ОСВ.
• Германия. На данный момент у них на улицах практически нет собак, нахождение собаки безнадзорной – также недопустимо. Правда, на сегодняшний день у них уже принят запрет на эвтаназию (не агрессивных животных, конечно), но на момент его принятия в Германии просто не осталось бездомных собак. Так что госприютов в сочетании с чрезвычайно жесткими правилами владения животными вполне хватало, до этого животные содержались 28 дней. ОСВ не применялось ни дня.
• США. Хотя законы могут различаться от штата к штату, в целом со времен выхода фильма «Бетховен» мало что изменилось. Безвозвратный отлов по-прежнему работает, абсолютное большинство приютов осуществляет эвтаназию агрессивных и долгое время невостребованных животных (не только собак, кстати). В США существует такое понятие, как приюты «no kill», но их немного. По понятным причинам они переполнены, и принимают туда очень выборочно.
• Израиль. Безвозвратный отлов, невостребованных собак по истечении определенного времени усыпляют.
• Франция. Безвозвратный отлов, невостребованных собак усыпляют.

 

В целом в Европе ситуация такая: эвтаназия запрещена только в трех странах – Германии, Италии и Греции, ОСВ используется в семи. Но только в Греции это единственная мера регуляции популяции бездомных животных. И собак у них очень много – только в 2021 году они принимали новый закон о защите животных, и только в его рамках официально планировалось стерилизовать миллион собак.

 

Искажение фактов

 

Вообще в русскоязычном инфополе можно наблюдать довольно любопытное явление. Если не знать, где искать, и просто вбить в сети запрос насчет законодательных норм по отношению к животным, прежде всего бродячим – то у далекого от темы человека сформируется вполне определенное впечатление. А именно – что в так называемых цивилизованных и развитых странах отношение к животным сверхгуманное, и жизнь любой бродячей собаки или кошки священна не меньше человеческой, и самое главное – именно благодаря подобным нормам у них и нет проблем с бездомными животными. Хотя даже приведенные выше примеры уже говорят о том, что такое представление далеко от истины. Если же посмотреть, собственно, законы подобных стран, то выяснится, что в большинстве из них обязателен безвозвратный отлов. В большинстве стран до сих пор есть разрешение на эвтаназию, в том числе и из-за невозможности пристроить (в некоторых законах даже жестко зафиксирован срок).

 

А в некоторых регионах и странах ОСВ даже запрещен отдельной статьей закона. В Румынии, например. Причем, что иронично: такую статью в закон внесли после того, как в центральном парке Бухареста собаки загрызли насмерть четырехлетнего ребенка. А ирония, собственно, в том, что до этого в стране с 2000 года действовала система ОСВ. Более того, если вкопаться вглубь Интернета, и начать поднимать более ранние статьи (года до 2014-го), то выяснится, что все страны, где проблема бродячих животных плюс-минус решена, в качестве самого первого этапа борьбы использовали массовую утилизацию или массовый отлов с последующей утилизацией в случае невостребованности. И только потом уже, когда собак чисто физически стало очень мало, началось смягчение норм.

 

Это, кстати, можно заметить невооруженным взглядом, если сравнить фотографии на сайтах отечественных приютов с приютами в Европе или США. В глаза очень сильно бросается, что на у нас на фото все собаки – это однообразные «двортерьеры». В то время как на западных большинство собак – как раз таки, очевидные породистые или метисы породистых. Это говорит о том, что у нас в приютах бродячие псы в n-нном поколении, а там – действительно больше потерянные, или брошенные домашние.

 

Тогда как же так получается, что большинство медиа подают тему как-то крайне выборочно? Почему избегают упоминания любых законодательных норм, кроме позитивных к животным? Почему боятся даже вслух произнести слово – зооэкстремизм? Особенно учитывая то, что при переходе к освещению ситуации цветофильтр тут же сменяется на кровавый. Включается саундтрек рыданий (вперемешку с проклятиями) наших (совершенно не связанных с иноагентами, да) зоозащитников. Тон подачи становится скорбным, так что не остается никакого сомнения, что у нас – страна живодеров, и закон у нас такой же. Не то, что в эльфийских землях.

 

О чем молчат «спасатели» бродячих собак

 

Мы не зря начали наш разговор не с каких-то сложных теорий, не с перечисления угроз, которые несет в себе зооэкстремизм, а с разговора о финансах, связях и прочем. Держите все узнанное в уме, потому что сейчас как раз пришло время поговорить о том, к каким результатам уже привела вся эта псевдозоозащитная деятельность, и как зооэкстремизм дестабилизирует общество.

 

Итак, о чем же умалчивают высокодуховные защитники «братьев наших меньших», когда пытаются убедить нас, что ОСВ – единственно возможный путь взаимодействия с бродячими животными? И вообще, наше общество глубоко безнравственно по отношению ко всякому зверью! Это надо срочно исправлять.

 

Начнем с самого скандального – бродячих собак. В принципе, то, что именно они занимают большую часть инфополя, генерируемого идеологами вольного обитания стай на улицах, уже само по себе красноречиво. Почему не редкие исчезающие животные? Не бездомные котики, в наше-то время кошкопоклонничества, в конце-то концов? Только из-за восприятия как друга человека? Странные приоритеты…

 

С другой стороны, многое встанет на свои места, если учесть, что с точки зрения западной экологии есть страны, для которых характерна «неизбежная бездомность». И вот для них организации, вроде Всемирного общества защиты животных, как раз и рекомендуют использование ОСВ. Это, например, Греция, многие страны Юго-Восточной Азии, та же Индия – страна победившего ABC (индийская версия ОСВ).

 

И возникает вопрос: а зооактивисты вот такой видят свою страну – страной третьего мира или близко к тому? Или же – что не лучше – хотят из нас таковую сделать? Судите сами. «Неизбежная бездомность» означает, что присутствие собачьих стай свершившимся и постоянным фактом. Вопрос их удаления с улиц не стоит изначально, как не имеющий смысла.

 

Когда вам говорят, что с помощью одного только ОСВ можно очистить города от бездомных животных – вам прямо лгут. Это невозможно даже чисто технически, и это доказано научно. Чтобы действительно остановить увеличение популяции, необходимо стерилизовать одновременно до 80% всех сук, и при этом исключить приток фертильных самок извне. Эта цифра мало достижима на практике. В Индии и Греции достигали максимум 50%, с практически нулевым результатом. За пять лет проведения ОСВ в Москве было простерилизовано не более 20%. А деньги выделялись колоссальные.

 

Недоговаривают и о том, что программа ОСВ оборачивается довольно изощренным издевательством над животными, а вовсе не является чем-то более милосердным, нежели отлов и усыпление или даже отстрел. Стерилизация – полостная операция, после которой животному требуется покой и уход, причем долго, не меньше недели, до заживления. А собак выпускают на улицу, где они едят непонятно что, спят на холодном и грязном, зализывают швы, от чего те расходятся, в рану попадает грязь, начинается загноение… Многие животные таким образом умирают довольно-таки мучительной смертью. Впрочем, нередко Бобикам везет, и то ли жалостливые, то ли ленивые Айболиты просто вешают своим пациентом бирки и отпускают на улицу не тронутыми скальпелем. Эффективности программе ОСВ это, впрочем, также не прибавляет.

 

Успехи в ОСВоении бюджетных средств

 

Зато вот где с эффективностью в порядке – так это в освоении госбюджетов. Как выше было указано, программа ОСВ не дает результата, в лучшем случае – мизерное снижение популяции, в худшем – даже рост, как ни странно. И это если все делать правильно, по уму и за во много раз большие деньги. В реальности же, конечно, программа саботировалась на всех уровнях чуть ли не с первых дней. Потому что ветеринар, в отличии от необразованных, но громких активистов, знает, что так, как получается, стерилизацию проводить – только скотину мучить. Тогда зачем? Повесил бирку, собака живая, здоровая и довольная, у врача прибавка к зарплате.

 

Да и ловцы быстро сообразили, что куда проще лениво проезжаться по улице и хватать первых попавшихся собак, а не рыскать по буеракам и промзонам в поисках животного, которого все равно выпускать. Случались забавные курьезы, когда одну и ту же собаку могли возить на «стерилизацию» по нескольку раз, потому что ее было особенно просто ловить.

 

Думаю, никто не удивится, что всевозможные местные комитеты и прочие муниципалитеты состояли из не менее сообразительных людей, которым жаба никак не позволяла спустить выделенные на ОСВ деньги на совершенно бессмысленное действие.

 

В принципе, ОСВ – роскошный праздник живота для коррупционеров практически во всех странах. Тем более, что это практически безопасно. Контролировать исполнение сложно, быстрого и четкого результата никто не ожидает. Если что – можно прикрываться слезными увещеваниями о несчастных песиках.

 

Немного о потраченных суммах:

 

1. Мало кто знает, но программу стерилизации в Москве запустили еще в 1998 году, но, сами понимаете, в то время не до бродячих животных было. Зато на 2001 год правительство выделило на ОСВ 13 миллионов рублей. Это только на один год. Сколько было потрачено в целом за годы действия программы не так просто найти, но некоторые цифры отыскать можно. На возведение приютов в 2007 году выделили 2,7 млрд. рублей (основным подрядчиком была, кстати, фирма брата заместителя мэра по вопросам городского хозяйства, курировавшего возведение приютов Петра Бирюкова).
2. В 2008 году, правда, сумма снизилась до «всего» 120 млн., а потом к 2011-му выросла до 500 млн. Но вы держите в уме, что это только на приюты, направлений у программы намного больше. Справедливости ради, такие суммы в основном наблюдаются в Москве, в среднем города России тратят 20-25 млн. в год, мелкие обычно не тратят вообще.  Если цифры вас не сильно впечатляют, подумайте о том, что это ваши налоги, не просто потраченные на проваленную программу, но на программу, обреченную заведомо. Так, на стерилизацию собак в том же 2007 году было выделено денег на 27 млн. рублей больше, чем на профилактику детской беспризорности. В какой-то момент, правда, ситуация в столице стала настолько катастрофической, что программу свернули. Но не так давно начали разворачивать снова. А ведь можно было бы те же деньги направить на реально работающие программы.
3. В Московской области на ОСВ потрачено в 2015 году 35,6 млн. рублей, в 2017-м – 124 млн., в 2019-м – уже 138 млн. рублей. За эти деньги в 2019 стерилизовали 18 тысяч бездомных собак. В 2015 году в Воскресенском районе МО за 1,5 млн. рублей стерилизовали аж 300 собак. Примерно подобным образом ситуация обстоит и в других районах. Уже спустя год после введения всех этих программ в МО резко начали возрастать случаи бешенства. Кстати, в 2020-м, несмотря на пандемию, на стерилизацию все-таки смогли найти скромные 157 млн. рублей. На первое полугодие.
4. Кроме того, трудно оценить потери бюджета из-за нанесенного ОСВ ущерба. Хотелось бы увидеть точные оценки. Насколько возросли траты коммунальщиков из-за того, что собаки разбрасывают мусор и вообще активно превращают улицу в помойку? Сколько пришлось потратить бюджетным организациям на лечение пострадавших от укусов и бешенства? Сколько рабочего времени всех служащих бюджетных сфер было кинуто на ликвидацию и компенсацию последствий, и сколько это стоило бюджету?

 

Чем больше на улицах собак, тем больше бюджет ОСВ

 

В целом ситуация там, где ОСВ осуществляется, везде примерно одинакова. Выделяются деньги – когда большие, когда не очень, –  осваиваются, количество собак увеличивается, начинаются вспышки бешенства и скандалы из-за укусов. Где-то здесь, нередко, чиновники быстренько зачищают улицы от собак руками частников, чтобы претензий не было… И благополучно увеличивают бюджет ОСВ на следующий год.

 

Внимательные читатели и так уже, наверное, хотят возразить, что ситуация с бродячими животными не так уж плоха. И в целом можно согласиться. Вот только проблема в том, что это не благодаря системному подходу. Просто после череды скандалов, прошедших в годы активной реализации программы, после подсчета всех потерь, чиновники прекрасно научились одной рукой соглашаться на проведение ОСВ в их регионе, даже вполне активно выбивать на это бюджеты побольше, а другой – при помощи частных контор утилизировать создающих проблем собак, и радоваться жизни. И это вновь поднимает весьма неприятные вопросы.

 

Если чиновники точно осведомлены о неэффективности ОСВ, из-за чего и прибегают ко своим хитростям, то почему вообще ее проводят и даже за нее агитируют? Им просто плевать, лишь бы заработать? Тогда почему параллельно решают проблему сами, причем тихо, без пользы для своего рейтинга, например? Или, по какой-то причине они не могут не участвовать в этой вакханалии, поэтому собак травят, чтобы народ не возмущался, а выделенные бюджеты – так, приятный бонус?

 

Тогда опять же вопрос: а почему не могут не участвовать, кто дает такие распоряжения? Почему, если слуга народа – по любым мотивам, – хочет выполнить свой долг и защитить людей от безнадзорных животных, он вынужден либо решать проблему за спиной у государства, в частном порядке, нарушая законы, или идти судиться с тем же государством, – со своим же, по сути, начальством! За право это делать? Сплошные вопросы, которые почему-то мало интересуют контролирующие органы.

 

Ольга Сухарева, Вениамин Сухарев, 

специально для «ГОВОРИ!»